Радикально настроенный читатель может задать вопрос: и что из этого? Составить список всех проживавших в зоне поражения и работавших там ликвидаторов и контролировать их состояние здоровья и состояние здоровья их потомков? Это решение, возможно, является формально логичным, однако исключительно теоретически. Дело в том, что радиационному воздействию в результате Чернобыльской катастрофы подверглись все без исключения жители Украины. И продолжают подвергаться. И вот об этом, согласитесь, стоит поговорить поподробнее.
Сумма факторов. В день катастрофы взрывом вокруг реактора были распылены около 8 тонн ядерного топлива, содержащего плутоний. Помимо этого уже в процессе пожара выделялся и разносился ветром цезий. Сколько точно – неизвестно. Кроме собственно радиоактивного топлива вокруг блока взрывом разбросало несколько десятков тонн радиоактивно грязных строительных элементов блока. Деревья, транспорт и строения населенных пунктах Зоны отчуждения были заражены как излучением, так и радиоактивной пылью и сажей. В ходе ликвидации последствий аварии часть радиоактивного мусора – в основном наиболее крупные обломки - были сброшены в руины реактора перед тем, как возвели объект «Укрытие», в просторечии «Саркофаг». Оставшиеся обломки, по крайней мере, те, которые удалось собрать, захоронили в нескольких наспех сооруженных могильниках. Примерно так же решали проблему знаменитого «рыжего леса» - полусгоревших сосен рядом с ЧАЭС. Их выкорчевали и закопали прикрыв сверху глинистыми перекрытиями. Затем, после эвакуации и сооружения «саркофага», несколько раз проводили дезактивацию Зоны, после чего программа ликвидации последствий была фактически свернута – Украина вступила в свою независимую историю и была вынуждена решать проблемы Чернобыля фактически самостоятельно. Денег на это у стремительно разваливающейся экономики не было. Международная помощь, которую обещали Украине в обмен на отказ от статуса государства с ядерным оружием, поступала в основном в виде научных и медицинских программ, связанных с лечением пострадавших. При этом очевидно, что в значительно большей степени это была не благотворительность, а сугубо научный интерес иностранцев, получивших огромное поле для исследований последствий воздействия радиации, различных по интенсивности и времени, причем в практически всех возможных возрастных группах. Что же касается собственно ликвидации последствий на месте аварии, то помощь поступала в основном деньгами. Причем сравнительно небольшими суммами, по полтора-два миллиона долларов, которые тратились на «поддержание штанов» - латание наспех сооруженного «Укрытия» и сохранение хотя бы видимости охраны объекта, оцепления Зоны и проведение рейдов в самой Зоне. Даже вопрос с постройкой нового саркофага за счет Европейского банка реконструкции и развития решился только после того, как украинское правительство достаточно спокойно сообщило, что саркофаг скоро развалится, и мало никому в Европе после этого не покажется, поскольку самостоятельно Украине строить новый не за что. При этом мало кто говорит о том, что в силу целой группы факторов количество пострадавших сильно превышает официальные данные, а заражение украинцев и не только - продолжается. О том, что жители Чернобыльской зоны получили при аварии дозы радиации в сотни раз превышающие допустимый уровень, говорилось много. О повышении общего радиационного фона на Украине в период после катастрофы, распространении радиоактивной пыли и т.д. - не меньше. Но существуют факторы воздействия на нас Чернобыльской катастрофы, о которых нам практически ничего не известно, и именно поэтому они оказались значительно опаснее.
Фактор Первый: Животные. В первые же часы после взрывов Зону начали покидать дикие животные. Причем покидать в массовом порядке. Облученные, несущие в шерсти или перьях радиоактивную пыль и сажу, животные покидали зону катастрофы, перемещаясь в соседние области. Многие погибли в дороге, но, пожалуй, не меньшее число братьев наших меньших добрались до новых мест. Подстреливший зверя или птицу охотник, выловившие рыбу рыбаки, ударившая муху хозяйка в квартире могли и не знать, что вступили в контакт с «грязным», излучающим объектом. А теперь учтите традиции охотничьего пира, на котором главным блюдом является, например, убитый на охоте кабан, или рыбацкой ухи. Да что там рыбацкая уха. Никто и никогда не подсчитает, сколько поспешно убравшейся из радиоактивной зоны зараженной рыбы было выловлено и попало на рынки.
После эвакуации жителей Зоны в ней осталось огромное количество домашних животных. Большая часть из них, оставшись без ухода, быстро погибла. Остальные разбежались по лесам и на два-три года стали основой местной экосистемы, пока не были вытеснены восстанавливающейся дикой природой. Эти животные стали объектами охоты для первых сталкеров – жителей соседних с Зоной районов и областей, которые, легко обходя редкие кордоны оцепления, шастали в Зону с целью разжиться коровой или парой свиней. Кто-то забивал пойманную скотину на мясо и продавал в город, кто-то оставлял на удои и развод. Потомки этих животных до сих пор живут и радуют наши столы молочком и мясом. И хотя их немного, согласитесь, приятного в этом мало.
Фактор Второй: Сталкеры Сколько бы легенд не создали вокруг сталкеров Чернобыля, суть их далека от романтизированного образа. Сталкер – это, прежде всего, преступник. Даже если он ходит в Зону из любопытства, а не ради наживы. Для тех, кто не знает, словом сталкер сейчас называют человека, который по тем или иным причинам бывает в запрещенных к посещению зонах техногенных катастроф. Появилось оно благодаря роману братьев Стругацких «Пикник на обочине», где эта профессия была описана достаточно подробно и точно. Так вот, Зона отчуждения, образованная после аварии, сразу же начала привлекать искателей легкой наживы. Как ни прискорбно, но первыми сталкерами были некоторые не очень честные ликвидаторы – люди из числа тех, кто руководствуются принципом «Кому война, а кому и мать родна». Пока одни клали жизнь и здоровье, борясь с огнем, неконтролируемым распадом в остатках реактора и на возведении «саркофага», некоторые из тех, кому было поручено проводить дезактивацию и уничтожение не подлежащих реализации продуктов и товаров, зарабатывали деньги. Каким образом был организован вывоз предназначенных к уничтожению товаров - точно не известно. Скорее всего, они тайком вывозились со спецтехникой или в наглую провозились целыми грузовиками через «прикормленные» блокпосты. Так или иначе, одних только продуктов долговременного хранения – в основном консервов и шоколада - из зоны исчезло около 80 тонн. И это только из того, что лежало на крупных складах. Разобраться же в том, что из продуктов, хранившихся в магазинах и в домашних кладовках, было уничтожено на месте, а что появилось на истосковавшихся по дефициту продовольственных рынках крупных городов, невозможно. Вспомните, дорогие читатели, вторую половину 1980-х годов. Сколько раз вы покупали прямо с грузовых автомобилей необычайно дешевые тушенку, сгущенное молоко, рыбные консервы и армейского образца плитки черного шоколада? Никто сейчас не поручится, что купленные Вами продукты не были вывезены предприимчивыми «товарищами», решившими подзаработать в условиях возникшего после аварии хаоса.
Скачать реферат